Подвиги военных собак

В 1995 году, в канун пятидесятилетнего юбилея победы над фашизмом, американцы по инициативе Пентагона воздвигли на одном из островов Тихого океана памятник в честь собак, использовавшихся ими во Второй мировой войне и спасших жизни многих солдат. У нас ни до, ни после знаменательного юбилея ничего подобного места не имело.

Между тем с началом войны в стране была объявлена не только всеобщая мобилизация, но и дано предписание населению сдать в распоряжение армии собак, годных для прохождения курсов служебного собаководства. Хозяева прощались со своими питомцами, оставив их на привязи у изгороди в очень людных тогда дворах военкоматов. В течение первой же декады военных действий Центральная школа военного собаководства формирует и отправляет на Западный фронт отдельный батальон специальных служб в составе 199 человек и 212 собак различной специализации. В дальнейшем она направила в действующую армию 166 подобных батальонов, отрядов, взводов и рот. Были созданы и воевали до Победы два отдельных «собачьих» спецполка. Преобразовались в отдельные батальоны окружные школы военного собаководства. Обученных собак поставляли для фронта граница, удаленная от мест боев, очень распространенные в предвоенные годы клубы ОСОАВИАХИМА, охотохозяйства и энтузиасты, которых много было тогда среди молодежи, - некоторые специально растили и воспитывали собаку, чтобы передать ее Красной Армии.

Держим в руках ветхий «Боевой листок», читаем заметку под названием «Боевой эпизод». «Выполняя задание с группой разведчиков, сержант Гарипов с овчаркой Джерри выдвинулся на передний край. Собака предупредила Гарипова о близости чужих, и, действительно, он заметил троих впереди идущих вооружённых немецких солдат когда они приблизились, Гарипов дал команду! "Хальт! Хенде хох!", наставив на них автомат. Немцы были вынуждены поднять руки, и он доставил их командиру разведгруппы».

Разведчиков обыкновенно сопровождали сторожевые собаки, хотя предварительно они были натасканы совсем на другое. Но хорошая выучка позволяла им в боевых условиях проявлять удивительную универсальность. Они несли дозорную службу, использовались для прочесывания лесных массивов, преследования отдельных групп противника. Как Джерри могла предупредить сержанта? Если она прибыла с границы, то просто беззвучно взяла в зубы висевший на шее кожаный кулон, называвшийся словом «брендель». Пограничных собак обучали этому приему, следуя международным правилам. А если Джерри готовили для фронта, то рассчитывали на более суровые условия, чем на мирной границе. Что, если этот самый брендель в критическую минуту потеряется? Использовали знак попроще. Почуяв чужого, собака натягивала поводок и повизгивала. Точнее, попискивала - едва слышно, как мышь. Потому что у нее была выработана строгая установка: в засаде ни голосом, ни шорохом не выдать затаившегося человека. А в нужное мгновение молниеносно прийти на помощь, повиснуть на неприятеле, давая хозяину возможность действовать.

Собака была вторым оружием вожатого. Неудивительно, что немцы без сопротивления сдались Гарипову. В гитлеровской армии содержали догов и овчарок, натренированных на захват человека. У них развивали безудержную ярость и злобность. Немецкие солдаты прекрасно знали их норов и боялись служебных собак больше автомата. А тут еще бравый и находчивый сержант здорово нагнал на них страху. За смелость и решительность он был заслуженно награжден орденом Красной Звезды. Но если рядом с разведчиком не было бы Джерри, разве трое вооруженных солдат не справились бы с ним одним?

Кстати, о немецких овчарках и догах. Писатель Илья Эренбург в военной корреспонденции 1942 года рассказал, как красноармейцы захватили в плен группу полицаев с собакой. Пёс был розыскным искал в лесах партизан, носил кличку Харш. Его оставили в части. Красноармейцы тут же переименовали Харша во Фрица. Но боец Панченко, по-видимому, здраво рассудив, что животное не может нести ответственности за деяния хозяев, пожалел пса и стал заботиться о нем. Тот ответил на добро добром, стал слушать его команды, научился поиску «кукушек» - немецких снайперов, стрелявших с деревьев. Чем и прославился. На фронте все находилось в движении. Воинские подразделения осваивали новые позиции, менял местонахождение командный пункт. Связь между ними часто была вопросом жизни и смерти. Но радиотелефоном не всегда удавалось пользоваться, потому что он прослушивался противником, а проводной то и дело отказывал из-за обрыва кабеля. Положение спасали с помощью собачьей связной службы.

Как именно она действовала и откуда четвероногие посыльные знали куда бежать и кому отдавать донесение. На одной линии связи работали две собаки и двое их вожатых. Вожатые оставались каждый на своем посту, например, один на КП, а другой - в окопе на передовой. Собаки по команде «Пост!» перебегали от одного вожатого к другому и переносили в прикрепленном к ошейнику портдепешнике (для водных преград - резиновом) зашифрованные сообщения. Взять их у собаки мог только вожатый. Этому ее специально обучали. Как и тому, что доставить донесение она должна бегом. Ей запрещалось останавливаться даже для обнюхивания своей пары, если они работали на линии одновременно и встречались в пути.

А что было делать собаке, если пост сменил место, пока она бежала? На занятиях она такую ситуацию «проходила» и была обучена сразу отправляться на поиски своих. Вот почему вожатые, не обращая внимания ни на чьи подковырки, заботились о том, чтобы их одежда издавала постоянный, знакомый обеим собакам запах. Они носили в кармане кусок парафина, пропитанный пахучим веществом, и натирали им шинель, шапку, голенища сапог. А в случае неожиданного перемещения поста - и подметки. И даже надевали так называемые следоусилители - большие приставные подошвы, которые делали их следы заметными среди множества отпечатков солдатских сапог. Связным собакам приходилось работать под огнем, и они проявляли удивительные смелость и сообразительность. При форсировании Днепра у города Никополя телефонная связь между полком на одном берегу и батальоном на другом прервалась всего через десять минут после того, как была установлена, и все остальное время ее заменяла собака Рекс вожатого Болотникова, которая несколько раз переплывала реку...

Овчарка Мечта вожатого Петра Себрова не успела пробежать с донесением и ста метров, как осколком снаряда у нее срезало ошейник. Портдепешник упал. Бойцы увидели, что собака вернулась, розыскала его, подняла и побежала дальше, неся портдепешник на пункт назначения в зубах...

Штаб одного из батальонов 197-й стрелковой дивизии оказался отрезанным противником. Связь полностью отсутствовала, а требовалась немедленная помощь. Вся надежда людей была на собаку Ольву вожатого Бычкова. Но ей пришлось пробиваться к своим под интенсивным обстрелом. Она сумела доставить донесение и даже вернулась с ответным сообщением, что подмога высылается. Вскоре атаку на штаб отбили. Ольва ходила в героях, сама того не понимая. Связные собаки были обучены не бояться стрельбы и не подставляться под пули. Они проявляли осмотрительность, в случае опасности меняли на бегу аллюр, петляли, припадали к земле, ползли, обегали опасные места. Но предательски подводило наших четвероногих друзей их лучшее качество - верность. Животное становилось мишенью, когда отказывалось покинуть поле боя, охраняя погибшего вожатого. Реже собаку убивало или ранило во время работы на линии связи. Если ранение было легким, её выхаживали. А если нет... Эрдельтерьер Фрея принесла свое последнее донесение с перебитой челюстью. Что можно было для нее сделать? Только то, о чем, случалось, безнадежно просил тяжело раненный человек - прекратить мучения.

С 1943 года, когда отступающие немецкие части стали методично минировать дороги, здания, мосты и все другое, что могло бы препятствовать передвижению советских войск, в нашей армии вводится и появляется на всех фронтах служба минно-разыскных собак. И сразу завоевывает славу элитной. Еще бы! Собаки так разительно превосходили в работе саперов, с такой легкостью обнаруживали на минных участках затаившуюся смерть, что все считали их неподражаемыми умницами. Миноискатель сапера чувствует металл. Но просигналит и наткнувшись на засыпанную землей ложку. На мины же в пластиковых и разных других оболочках или же зарытые поглубже, не среагирует. А собачий нос безошибочно вынюхивал запах самой взрывчатки, в чем бы и где бы она ни была спрятана. Когда освободили Харьков и готовились провести по этому поводу митинг населения, городскую площадь тщательно проверили миноискателями. Потом для верности пустили собаку. Побегав, она села. Это ее условный знак: «Здесь мина!» Стали копать и на глубине полтора метра вырыли неразорвавшуюся авиабомбу. Таких примеров можно привести не то что сотни - тысячи: 4 миллиона мин и других взрывных устройств было обнаружено за годы войны собаками.

Армия требовала их себе ещё и ещё. Однако из-за бедствий военных лет численность собак в стране резко сократилась. Поэтому те, что уже служили на фронте, несли двойную, тройную нагрузки и вели себя в прямом смысле слова героически. От непрерывной работы у них кровоточили носы. Колли Дик нашел в под Ленинградом 12 тысяч мин. Другой Дик, овчарка сержанта Маланичева, участвовал в разминировании Сталинграда и был накрыт взрывом, получил контузию, но продолжал служить. Собаковод Нина Евкина написала о своей минно-разыскной собаке: Товарищ мой лохматый, Еще не раз стране Послужишь ты солдатом И верным другом мне.

А разве собаки не были на войне солдатами? В воинской части их ставили на довольствие. На металлической бляшке ошейника обозначали буквами род службы. Пусть не петлицы и погоны, но все-таки армейский знак отличия! Собак кормили из общей походной кухни (по норме: солдату - котелок, собаке - два). За готовность исполнить команду их даже называли самыми дисциплинированными солдатами. Это, понятно, была фронтовая шутка. А если без шуток, то толково обученная собака превосходно дополняла человека во фронтовой обстановке, многократно подтвердив свое врожденное умение отличать работу от всего остального и очень ответственно выполнять поручения хозяина. Дрессированная овчарка была на войне мечтой многих. Ветеран Николай Иванович Бортников, воевавший со своей собственной собакой, рассказывал, как за его Рекса один полковник предлагал мешок денег. Получил отказ, но не отступился. И когда однажды полуторка, на которой Николай Иванович, шофер и Рекс везли имущество части, застряла в степи без горючего, полковник пообещал в обмен на Рекса двести литров бензина. Это на фронте ценилось дороже всяких денег. Неудобно было Николаю Ивановичу, отказав опять, оставить шофера в безвыходной ситуации с пустым баком, но тот сам его выручил, сказав: «Николай Иванович! Двадцать километров буду толкать машину, только не отдавайте Рекса».

Однако самые ласковые слова, самая горячая благодарность доставались на фронте обыкновенным дворнягам из санитарно-ездовой службы. Их запрягали по четыре в упряжку, и они вывозили раненых с поля боя летом на тележках, а зимой на нартах и лодках-волокушах. Если путьк участку, где прошел бой, был покрыт (болотными кочками, зарос кустарником и его сильно занесло снегом) никакой транспорт не мог туда пройти, а собаки пробивались.

Вот для примера ещё один документальный военный эпизод. «1943-й год. Красноармеец Ершов во время боя в деревне Рисово вывез на упряжке 35 раненых. Его упряжка, выбившись из сил, не могла больше работать. Тогда Ершов, оставив собак отдыхать, сам лично вынес из огня 5 тяжелораненых. За этот подвиг красноармеец Ершов был награжден орденом Красной Звезды». Раненые, доставленные в медсанбат собаками, запоминали клички своих спасительниц. Если в вещмешке имелось съестное, тут же отдавали им на прокорм. Военные медики только что не молились на санитарно-ездовую службу. Они знали, что зачастую не так страшно само ранение, как промедления и задержки с поступлением людей в медсанбат, из-за чего в ранах развивается инфекция. Собачьи упряжки давали раненым дополнительный шанс выжить.

В распоряжении некоторых частей имелись ПТ - противотанковые собаки. Их выпускали из укрытия, подпустив грозные машины метров на семьдесят пять. С вьюком взрывчатки на спине собака забегала под танк, и под днищем стальной крепости раздавался огромной силы взрыв. Танкисты были не в состоянии ни увернуться от её атаки, ни поразить быстро движущуюся мелкую цель из орудия. Это имело еще и огромный психологический эффект. Трех-четырех почти одновременно вспыхнувших факелами танков обыкновенно было достаточно, чтобы вся бронированная колонна на полном ходу повернула назад. Собаки не раз срывали наступления немцев, гнали танки под Москвою, Смоленском, Курском, Сталинградом. Первоначальное название этой службы - ПТ - не прижилось в действующей армии. Не соглашалась душа человека поставить собаку в один ряд с орудием или снарядом. Их стали называть СИТ - собаки-истребители танков. С этой аббревиатурой и цифрой 300 подбитых танков неприятеля они и вошли в историю Великой Отечественной войны. Всего в ней было задействовано 70 тысяч военных собак. Нет никаких сомнений, что благодаря их заслугам были спасены тысячи и тысячи жизней солдат и мирного населения.

Центральная школа военного собаководства, оба спецполка, большинство отдельных батальонов, огромное число вожатых собак были удостоены высоких наград за участие в войне. Ну а сами собаки? Увы, мы еще ничем не выразили им признательности за помощь в трудное военное время. Разве собака не заслужила благодарности человека? Заслужила. Разве этой благодарности нет в сердцах людей? Есть. Недаром же на параде Победы, когда на Красную площадь вышли герои-вожатые со своими питомцами, трибуны взорвались аплодисментами. Другие страны перенимали у нас методики служебного собаководства. Поучимся же и мы у них - поставим памятник военной собаке! Нельзя людям оставаться в долгу перед своими меньшими братьями

Администратор: